Шуттовская рота - Страница 3

– Может, вы хотите еще раз просмотреть досье?

– Зачем? Там ведь ничего не изменилось! – почти прорычал майор Джошуа. Оливковый цвет его лица и природная энергия однозначно отводили ему роль "плохого парня". Но он уже устал от этой игры и безуспешно пытался осмыслить происходящее. – Мне не понятно, почему мы до сих пор продолжаем обсуждать это! Парень совершенно однозначно виновен, дьявол его забери, и даже сам черт согласился бы с этим! И если мы не накажем его, то всеми это будет воспринято, как отпущение грехов.

– Послушай, Джош, я имею в виду майор, но ведь есть же смягчающие обстоятельства.

Грузный капитан Пухлик без труда справлялся с ролью "хорошего парня", исполняя обязанности адвоката дьявола. Защищать обвиняемых у него уже вошло в привычку, хотя данное дело было слишком трудным даже для его великодушия и терпимости. Но, тем не менее, он смело бросился давать отпор.

– Мы ведь требуем от наших младших офицеров, чтобы они проявляли инициативу и приобретали навыки руководителя. Но при этом если всякий раз, когда происходит что-то неординарное, мы будем резким шлепком осаживать их, то они очень скоро потеряют охоту делать то, что не предписано приказом или не оговорено в Уставе.

Майор фыркнул, выражая полное несогласие.

– Ничего себе – стимул! Да это чистейший кровожадный оппортунизм! По крайней мере, так отзываются об этом средства массовой информации, если я не ошибаюсь.

– Но ведь мы же не позволяем присутствовать журналистам при наших обсуждениях наказаний?

– Согласен, не позволяем, – согласился Джошуа. – Но полностью игнорировать общественное мнение мы все равно не можем. Ведь Легион – это одна из основ целой системы, и катастрофы, подобные этой, могут у многих вызвать отношение к нему как прибежищу преступников и неудачников.

– Если им нужны герои, то для этого есть обычная регулярная армия, не говоря о космодесантниках, – сухо заметил капитан. – Легион никогда не был прибежищем ангелов, включая, могу держать на этот счет пари, и сидящих в этой комнате. Думаю, что от нас требуется осудить действия этого человека, не пытаясь спасти при этом репутацию Легиона.

– Хорошо. Давайте еще раз вернемся к его проступку. Я до сих пор не вижу в его действиях ни одного смягчающего фактора.

– Он внушил одному из до глупости исполнительных, за что вы так ратуете, пилотов совершить несанкционированный бомбовый удар. Я знаю много командиров, которые никогда не пойдут на такое даже в том случае, когда у пилотов есть приказ о подчинении. И вы считаете подавление подобной инициативы вполне разумным?

– Это зависит от того, каким образом вы разграничиваете способность быть лидером и обычное подстрекательство к неповиновению. Все, в чем на самом деле нуждается ваш лейтенант, так это пара лет, проведенных за решеткой, которые немного охладят его пыл. После этого он, возможно, дважды подумает, прежде чем принять опрометчивое решение.

– Не думаю, что мы и в самом деле склонны к такому решению.

Оба офицера тут же прервали свой спор и обратили все внимание на полковника, которая наконец-то вступила в дискуссию.

– Высказав несколько исходных положений, майор, вы сделали ряд основанных на них выводов. Но при этом существуют вполне определенные… факторы, которые следует принимать во внимание, и которые вам просто не известны.

Она сделала паузу, будто взвешивая для верности каждое слово, в то время как офицеры терпеливо ждали.

– Я выступаю резко против подобного решения, и, более того, хочу надеяться, что у нас никогда не будет необходимости в его принятии. Как вам известно, каждый легионер начинает жизнь заново с того момента, как он или она вступают в наши ряды. Поэтому мы ни в коем случае не должны в своих решениях принимать во внимание поступки, которые они совершали до вступления в Легион. Чтобы и дальше сохранять иллюзию этого, я прошу вас сохранить в строжайшей тайне не только все, что я скажу вам, но и даже сам тот факт, что я вообще разговаривала с вами.

Она подождала пока оба мужчины кивнули ей в знак согласия, прежде чем продолжить разговор, но и после этого казалось, что ей было трудно называть вещи своими именами.

– Думаю, не надо объяснять, что лейтенант явно вышел из обеспеченной семьи. В противном случае он не смог бы стать офицером.

Ее слушатели терпеливо ждали новой для себя информации. Не было секретом, что Легион получал деньги, продавая офицерский чин… или, с куда большей охотой, устраивал платные испытания для желающих получить его.

– Должен заметить, что у него есть даже собственный дворецкий, – сказал капитан, вовсю изображая добродушие. – Возможно, это несколько претенциозно, но не вижу ничего плохого в том, чтобы некоторые из нас могли позволять себе такое.

Полковник сделала вид, что не слышала его замечания.

– Правда кроется в том… да, имеет ли кто-нибудь из вас соображения относительно того, почему лейтенант выбрал себе такое имя?

– Скарамуш? – нахмурясь, уточнил майор Джошуа. – Если не принимать во внимание общеизвестное отношение к этому персонажу, я не вижу в нем ничего особенного.

– Мне кажется, причиной могло послужить то, что молодой человек имеет склонность к фехтованию, – поспешил высказаться капитан, чтобы не уступать своему коллеге.

– Пожалуй, нужно заглянуть назад, в давние времена. Думаю, мне следует сказать, что настоящий владелец этого имени – типичный герой итальянской комедии, дурак и фигляр, в общем – шут.

Мужчины нахмурились и незаметно обменялись взглядами.