Шуттовская рота - Страница 28

– Все это подводит нас ко второму пункту. Кажется, группа, собравшаяся здесь, думает, что прошлой ночью я говорил с кем-то другим. Ну так вот, нет. Некоторые из вас, присоединяясь к Легиону, бежали или от людей, или от ситуаций, так или иначе чем-то им угрожавших. Я знаю об этом. Знает об этом и каждый в нашей роте. Моя реакция на все это будет такой: "Ну и что?" Если репортер узнает ваше новое имя и место службы, или если из-за этого получится так, что ваше прошлое начнет снова преследовать вас, ну так что? Теперь вы часть роты, и каждый, кто будет преследовать вас, будет вынужден столкнуться со всеми нами. Иначе говоря, то, что происходит в роте, касается всех. Теперь мы одна семья, и это означает, что никто из вас больше не останется со своими проблемами один на один. Понятно?

Последовали редкие шевеления голов и слабое бормотанье:

– Да, сэр.

– Я ВАС НЕ СЛЫШУ!

– ДА, СЭР!

Шутт усмехнулся, услышав такой громкий ответ.

– Вот так уже лучше. А теперь все мы идем назад, в наш отель. Я буду разговаривать с этим журналистом в баре, и если кто-нибудь из вас захочет, можете присоединиться к нам. Думаю, вряд ли найдется репортер или легионер, который откажется от бесплатной выпивки.

Эти слова были встречены беспорядочными возгласами одобрения, и легионеры, оставив свое укрытие в переулке, направились в отель. Большинство звучавших шуток были сугубо личными, предназначенными для того, чтобы поднять дух отдельных индивидуумов, еще не совсем уверенных в себе, помочь им позаимствовать у других смелости, но при этом все легионеры шли вперед, и шли они как единый отряд.

Шутт подождал, пока большая их часть покинет переулок, а затем двинулся и сам, стараясь идти в ногу рядом с сержантом-снабженцем.

– Ну как, Г.Ш., что ты скажешь теперь?

– Прямо не знаю, кэп, – ответил Гарри, чуть покачивая головой. – То, что вы говорите, очень хорошо на словах, но мне кажется, вы не представляете, какие уголовные дела могут тянуться за некоторыми из нас. Говоря по правде, я не поставлю много на тот шанс, который будет у нашей роты, если мы действительно в один прекрасный день завязнем в этом. Хотя, вероятно, я смогу всех в роте переплюнуть, если дело дойдет до этого, хотя был, в свое время, всего лишь одной из слабых сестричек нашего старого "клуба".

Командир вежливо пропустил ненамеренный экскурс в прошлое сержанта. Он с первого дня знакомства с Гарри подозревал, что тот никогда не был одиноким волком.

– В таком случае, полагаю, самым подходящим для нас будет работа над ротой до тех пор, пока они не получат настоящего превосходства над всеми остальными. Если дело только в этом, мы сможем обеспечить для них вполне приличную огневую подготовку, лучше, чем у большинства других. Правда, пока все, что мы можем сделать, это тренировать их на стрельбище.

Шутт хотел представить это свое замечание как шутку, но вместо того, чтобы рассмеяться, Гарри медленно кивнул.

– Это было бы неплохо для начала, – произнес он неторопливо. – Хотя будет нелегко. Вот что я скажу вам, кэп. Если это предложение все еще в силе, я, пожалуй, присоединюсь к вам и этому репортеру. Может быть, после выпивки мы еще немного поговорим об этом.

– Меня это вполне устраивает, Г.Ш., но не будешь ли ты нервничать рядом с репортером?

Сержант кивнул.

– Буду, но то, что вы сказали там, в переулке, имеет смысл. В конце концов, наши, из роты, будут знать, где я, и думать обо мне, что придаст мне достаточно сил, чтобы не обращать внимания на любого репортера. А кроме того – ну что может случиться из-за какого-то одного интервью? А?

– Сэр?.. Проснитесь, сэр!

Шутт все еще боролся с глубокой дремотой, через которую пробивался настойчивый голос дворецкого.

– Я… просыпаюсь, – не без труда выговорил он. – Боже! Который час, Бик? Мне кажется, что я только что закрыл глаза.

– На самом деле, сэр, прошло немногим больше двух часов, как вы отдыхаете.

– Действительно? Целых два часа? – Шутт изобразил изумление, заставляя себя подняться. – В таком случае, не представляю, почему я все еще чувствую такую слабость.

– Возможно, это как-то связано с количеством спиртного, которое вы приняли перед тем, как отправились спать, сэр, – с готовностью подсказал ему дворецкий. – Когда вы, так сказать, пришли, то были возбуждены несколько больше обычного.

Как большинство людей, привыкших хранить достоинство, Бикер вообще не одобрял склонности к выпивке, и поэтому даже не пытался скрывать раздражения в голосе.

– Гарри Шоколад и я сделали еще несколько заходов после того, как ушел репортер, – произнес командир, как бы в собственное оправдание, осторожно массируя лоб пальцами обеих рук. – А когда я собирался уже уходить, там появилась Бренди, и…

– Извините за то, что прерываю вас, сэр, – вновь заговорил дворецкий, – но в соседней комнате вас ожидает вызов по связи.

– Вызов?

– Да. Голографон. Из главной штаб-квартиры Легиона. Почему я и счел необходимым разбудить вас, вместо того, чтобы просто принять сообщение.

– Гляди-ка. Только этого мне с утра не хватало. Однако, им придется подождать, потому что сначала мне необходимо одеться.

– Должен заметить, сэр, что вы по-прежнему одеты, еще со вчерашнего вечера. Я обращал на это ваше внимание, когда вы собрались прилечь, но сон оказался сильнее.

Окончательно придя в себя, Шутт понял, что полностью одет. Более того, его форма оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем голова или желудок. Быстро проведя рукой по подбородку и верхней губе, он решил, что может обойтись без бритья. Не стоит без крайней необходимости испытывать терпение главной штаб-квартиры.